Князь-Владимирский собор – один из немногих храмов в Петербурге, который никогда не закрывался. Всю войну он принимал верующих в осажденном городе. За героизм и самоотверженную помощь людям священники собора еще в 43-м году (впервые в советской истории) были удостоены государственной награды – медали «За оборону Ленинграда».
Владимир Сорокин, Настоятель Князь-Владимирского собора:
"Война есть гибельное и страшное дело для того, кто предпринимает ее без нужды, без правды, с жаждой грабительства...."
Отец Владимир читает отрывки из подлинного обращения митрополита Алексия Симанского к жителям Лениграда. Такие редкие исторические документы в храм приносят до сих пор, так же, как информацию о погибших. В Князь-Владимирском соборе действует уникальный всероссийский помянник. В нём все жертвы Блокады и не только — всего порядка 15 миллионов имён тех, за кого здесь молятся. Эти стены все еще помнят следы налётов. В один из самых страшных — на пасху 1942-го — бомба разорвалась вблизи храма, а с самолётов его расстреливали пулемётными очередями. И всё же пасхальная служба, на которую вместо куличей приносили блокадный хлеб, состоялась. А священники продолжали помогать городу в меру сил.
Владимир Сорокин, Настоятель Князь-Владимирского собора:
"Они и на крышах стояли, гасили все эти факелы, и службу совершали. Совершать службу – это значит, и хор должен быть, собор должен быть открыт и всё должно функционировать. Главное, что народ видел, что молитва идёт, что можно молиться, и храмы, хоть их и не много, но они открыты. И вот это поддерживало дух..."
В 1943-м представители Епархии получили государственную награду, впервые со времен революции. Их было 12, и у каждого из них своя история подвига. Всего в Блокаду в городе работало 10 храмов. А всю церковную жизнь Ленинграда поддерживало не больше 30 человек.
Ольга Ходаковская, Заведующая архивом Санкт-Петербургской епархии, смотритель Музея истории Санкт-Петербургской епархии:
"Настоятель церкви Большеохтинской Николай Ломакин рассказывал, причём рассказывал на Нюрнбергском процессе, куда он был приглашён, он говорил, что в день до 200 гробов стояло около Большеохтинской церкви в зиму 41-42 года, и священник отпевал усопших."
Здесь, у излучины Дудергофки, проходил самый близкий к городу рубеж обороны. К концу войны от старой церкви ничего не осталось. Храм силами местных жителей восстановили, и теперь 8 сентября здесь не только день начала блокады, но, как и прежде, престольный праздник - день святых мучеников Адриана и Наталии. Здесь есть своя книга памяти, куда жители Старо-Паново, и не только, вносят семейные истории.
Михаил Стрельников, Настоятель Храма святых мучеников Адриана и Наталии в Старо-Паново:
"Очень ценны, конечно, и сами рассказы, и вот эти архивные справки..."Очень ценны, конечно, и сами рассказы, и вот эти архивные справки министерства обороны. Мы видим, допустим, Голубев Радий Степанович, уроженец города Куйбышев, был убит 18 февраля 45 года."
Крестики, ложечки, стреляные гильзы — таких находок здесь много, и местные жители стали приносить их в храм. Так в ДОТе у церкви возник свой небольшой музей. Валентина Николаевна — одна из прихожанок, которая участвовала в его создании. И в служении обрела себя. Она сама, урождённая ленинградка, провела всю войну в госпиталях, с мамой-медиком.
Валентина Ковалёва, Прихожанка Храма святых мучеников Адриана и Наталии в Старо-Паново:
"По 80 человек там умирало в сутки. Мы стоим в дверях, и люди умирают. Помню новый год на 42-й год. Нас собрали…Вот тогда нам серого хлеба по куску выдали. Это на Новый год такой был подарок. Я это запомнила на всю жизнь. Голод был страшный."
Деревянный храм святого великомученика Димитрия Солунского в Коломягах уцелел чудом: место постоянно бомбили, рядом были два аэродрома и зенитная батарея. В самое тяжёлое время службу здесь нёс протоиерей Иоанн Горемыкин. К началу Блокады ему было уже за 70, и всё же каждый день он приходил в церковь через весь город с Петроградской стороны. А когда совсем обессилел, его привозили сюда на санках. Он делил свой паёк с прихожанами. И от истощения, бывало, не мог стоять на ногах, но службы не бросал.
История Коломяжского храма для Николая Чукова — дело личное. Его прадед, Ефим Михайлович Привалов, был здесь старостой с 42-го года и до самой смерти. Он прошёл путь от заводского начальника до церковного подвижника. И отстоял храм трижды, когда его пытались закрыть. Сейчас рассказы о военном времени передаются из поколения в поколение в семье Николая, которая, как и прежде, живёт вблизи церкви.
Николай Чуков, Правнук старосты Церкви святого великомученика Димитрия в Коломягах:
"Очень много осознания того, что человек живёт на грани с вечностью. И благодаря этому человек по-другому совершенно представляет свою реальность жизни. И я лично стремлюсь именно этими примерами воспитать своих детей, чтобы они верили так от всего сердца.
Юлия Демьянова, Олег Подъячев, Татьяна Осипова, Владимир Пивнев. Первый канал. Петербург.
