В России с Нового года вступает в силу закон о социальном сопровождении, который вызвал уже множество споров и разногласий среди родителей. Какие плюсы и минусы у этого нововведения?
Этот закон вызвал в обществе не просто волнения, а настоящий шторм. Многодетный отец Николай Степанов всерьез переживает за будущее своих детей. Ведь теперь, по его мнению, любой социальный работник может на законных основаниях вмешиваться в их семью. Причиной для вторжения может послужить, например, жалоба соседей.
Николай Степанов, многодетный отец:
«В мою семью, согласно этому закону, могут вмешаться по звонку соседей. Могут постучаться в дверь и сказать: «У вашего полуторагодовалого ребенка ухудшение в жилищных условиях», например. Могут забрать его или индивидуальную программу какую-нибудь составить. Все это в принудительном порядке. Меня это очень задевает, потому что в законе нет никаких пунктов, по которым четко прописано, когда человек должен становиться получателем этих услуг социальных».
Суть нового законопроекта в том, что семье, находящейся в кризисной ситуации, предлагается заключить договор с поставщиком социальных услуг, который поможет решить накопившиеся проблемы. Однако четких формулировок, кто и по каким критериям будет оценивать социально опасное положение, нет. Кроме того, за помощью может обратиться как взрослый, так и несовершеннолетний. То есть фактически семью можно будет принудить к патронату.
Николай Стариков, писатель, публицист:
«У ребенка появляются отдельные от родителей права. И с одной стороны, это выглядит хорошо – дети будут более защищенными, но с другой стороны, - это создает возможности для разрушения семей, для злоупотреблений, для противопоставлений интересов родителей интересам детей. Хотя в традиционной русской семье никогда противоречий между родителями и детьми не было. В Советском союзе, мы помним, была прекрасная защита прав ребенка. Поэтому совершенно непонятно, зачем в нашу юридическую систему вносятся целые элементы, называемые ювенальной юстицией».
Между тем, уполномоченный по правам ребенка в Санкт-Петербурге Светлана Агапитова уверяет, что этот закон направлен на оказание помощи исключительно в кризисных ситуациях. То есть тогда, когда семья самостоятельно справиться не может. По мнению детского правозащитника, вмешательство государства в частную жизнь иногда просто необходимо. Но в любом случае оно должно быть минимальным. В двери к благополучным родителям никто «просто так» не постучит, и их безопасности ничего не угрожает.
Светлана Агапитова, уполномоченный по правам ребенка в Санкт-Петербурге:
«Сейчас все законодательство направлено на то, чтобы ребенка сохранить в семье. То есть назначается некий социальный сопровождающий, так называемый куратор случая. Он вместе с семьей должен разработать индивидуальный план реабилитации семьи. Отбирание ребенка из семьи рассматривается как крайний случай. Чтобы такое решение было принято, по решению суда, не по решению конкретного социального работника, который вышел и достаточно субъективно оценить ситуацию, а именно он должен подготовить документы, и уже суд должен решить, что ребенок должен какое-то время прожить в учреждении».
Иногда такая изоляция ребенка просто необходима, уверяют сотрудники Центра социальной адаптации трудных подростков. Это единственное учреждение в России, которое работает с малолетними преступниками. Их вместо колонии для несовершеннолетних направляют сюда на перевоспитание. Шестнадцатилетний Максим попал в центр за неисполнение решения суда, а именно за непосещение школы. Он живет здесь уже полгода. За это время у молодого человека не только наладились дела в школе, но и появились цели в жизни – получить настоящую профессию.
Максим, подопечный центра:
«Медик - очень уважаемая профессия. Ну, я и подумал после 11-ого класса сделаю все возможное, чтобы попасть в медицинский институт. Сочинение, которое дает допуск к экзаменам ЕГ, написал, вроде, хорошо. К сожалению, пока оценки не знаю».
Новый закон позволит таким учреждениям выступать в качестве оператора услуги. А это значит, социальные работники этого центра смогут оказывать помощь не только тем, кто уже оступился, но и тем, кто еще не попал под следствие.
Юлиана Никитина, директор центра:
«Сейчас лавинообразно к нам идут родители с просьбой помочь, разобраться. Потому что ситуация очень тяжелая, криминализация этого детского сообщества подросткового, она ужасная. Дети чувствуют свою полную безнаказанность, и нет никаких методов воздействия на них. И пока ребенок не совершил преступление, родители, они могут хоть все исплакаться, исходиться к инспекторам, но они ничего сделать не могут с этим ребенком».
Сейчас каждый из субъектов Российской Федерации должен принять решение, как новый закон будет реализовываться в конкретном регионе. Возможно, это поможет снять напряжение в обществе. Ведь появятся подзаконные акты, в которых четко будут прописаны как действия социальных работников, так и спорные понятия и формулировки
